Вспомни все
 

Эффективность Ил-2

НАСКОЛЬКО ЭФФЕКТИВНЫМ УДАРНЫМ СРЕДСТВОМ БЫЛ ШТУРМОВИК ИЛ-2?

 

 
 

 

Сейчас, после выхода в свет исследований В.И.Перова и О.В.Растренина, можно уже с уверенностью утверждать, что знаменитый Ил-2 — считавшийся и идеальным «самолетом поля боя» времен Второй мировой войны — был недостаточно приспособлен для эффектив­ного поражения наземных целей. Утверждение это выгля­дит тем более парадоксальным, что Ил-2 восхвалялся не только отечественными авторами; «с точки зрения многих немецких командиров», он также «выполнял все требова­ния, предъявляемые к самолету-штурмовику, и часто рас­сматривался ими как идеальное боевое средство для атак по малоразмерным наземным целям в прифронтовой поло­се». Однако из контекста, в котором приводится это мне­ние, видно, что речь шла не столько о конкретной машине Ил-2, сколько о советской концепции самолета-штурмо­вика — относительно тихоходного, но хорошо заброниро­ванного... Кроме того, немецкие офицеры не воевали на Ил-2 и о многих его недостатках не могли знать по опреде­лению.

 
Несовершенство штурмовика Ил-2 как ударного сред­ства было обусловлено не только несовершенством его вооружения и оборудования, но и недостатками конст­рукции собственно самолета - носителя оружия. Начать с того, что она была не приспособлена для выполнения атак с пикирования под углом более 30°. Вопреки распространен­ным еще недавно в литературе представлениям, пикиро­вать и под углом 60° и даже отвесно Ил-2 мог, но наносить в таком пике прицельный удар не позволял. На этом режи­ме он становился слишком сложен в пилотировании; кро­ме того, его планер не обладал достаточным запасом проч­ности, чтобы уверенно выдерживать напор воздуха на боль­шой скорости, развиваемой в крутом пикировании. Уже при угле пикирования около 40° Ил-2 начинал «слегка дро­жать», а при углах, близких к 90°, его просто «трясло». По­этому, хотя, по крайней мере, в 312-м штурмовом авиапол­ку 233-й штурмовой авиадивизии и бомбили с пикирова­ния под углом около 40°, а в 621-м штурмовом авиаполку 307-й штурмовой авиадивизии даже под углом 50 гра­дусов, большого распространения эта практика получить не могла.
 
Конечно, в этом вряд ли можно винить С.В.Ильюшина. Ведь, проектируя Ил-2, он исходил из общепринятых перед войной в СССР представлений о тактике штурмовой авиа­ции, в соответствии с которыми штурмовики должны были атаковывать с бреющего полета — т.е. с планирования под очень небольшим углом. Но, так или иначе, не способный бомбить с крутого пикирования Ил-2 оказался не в состоя­нии обеспечить высокую точность бомбометания (кото­рой, в частности, отличался основной немецкий «самолет поля боя - пикирующий бомбардировщик Ю-87). Ведь чем больше угол пикирования самолета, тем в большей степени траектория сброшенной бомбы совпадает с линией прице­ливания... Не случайно, характеризуя советскую штурмо­вую авиацию времен войны, немецкий генштабист Э.Миддельдорф прежде всего подчеркивал, что она делала ставку не на «подавление или уничтожение отдельных объектов прицельным огнем», а на стрельбу и бомбометание «по площадям». Уже поэтому для нанесения немецким войскам «существенного урона требовалось применение очень большого количества Ил-2! «Немецкая авиация, наоборот, пикируя с больших высот, наносила удары по отдельным «точечным» целям».
 
Из-за неспособности прицельно атаковать с крутого пи­кирования Ил-2 не только в 1941-м, но и в 1942 — первой половине 1943 г. (когда они стали наносить удары не только с бреющего полета, но и с пикирования) не могли успешно использовать против главной ударной силы вермахта – танков и свое наиболее точное оружие - пушки. Из 20-мм ШВАК и 23-мм ВЯ с их предельной бронепробиваемостью 15 мм у большинства немецких танков 1942 — первой половины 1943 г. можно было пробить либо только крышу башни и моторного отделения (у Pz-III), либо только крышу моторного отделения (у Pz-IV). Поражение же снарядом ШБАК или ВЯ ходовой части (в 42-м штурмови­ки стали заходить на танковые колонны уже не только спе­реди или сзади, но и сбоку) существенного вреда танку не причиняло. Даже при разрушении реактивным снарядом ленивца и одного опорного катка, отмечалось в отчетах НИПАВ, не только средние Pz-III, но и легкие Pz-II «сохраняют возможность движения». Таким образом, для того чтобы уничтожить в 1942 — первой половине 1943 г. немецкий танк пушечным огнем, «горбатому» на него нуж­но было пикировать. Но пикировать - чтобы снаряды не рикошетировали от горизонтальных бронелистов - под уг­лом не менее 40° - а не 25-30°, как приходилось пилотам Ил-2...(Правда, В.Швабедиссен указывает, что в 1942— 1943 гг. «Илы» стреляли по танкам, как правило, с крутого пикирования — однако советские источники этого не подтверждают. По В.И.Перову и О.В.Растренину, типовым способом ведения пушечного огня (уже из более мощных НС-37) по танку в советской штурмовой авиации еще и в 1943-м оставалась стрельба с пикирования под углом 30 градусов.)
 
Как явствует из приведенных выше слов Э. Миддельдорфа, неприцельным, ведшимся скорее по площадям было, с точки зрения немцев, не только бомбометание, но и пулеметно-пушечный огонь Ил-2. Помимо слабой подготовки пилотов, тактических просчетов и несовершенства при­цельных приспособлений, здесь сказался и такой конструктивный недостаток самоле­та Ил-2 как чрезмерно задняя центровка. Из-за нее «горба­тый» отличался недостаточной продольной устойчиво­стью. А это увеличивало рассеивание пуль и снарядов при стрельбе, затрудняло прицеливание, введение в него боко­вых поправок, удерживание линии визирования цели во время стрельбы — словом, уменьшало прицельность (и, со­ответственно, эффективность) огня. Особенно неустойчи­выми были двухместные «илы», выпускавшиеся в конце 1942 — начале 1944г.: из-за установки кабины стрелка цен­тровка их еще больше сдвинулась назад. Улучшить про­дольную устойчивость Ил-2 удалось только весной 1944-го, когда на фронт стали поступать самолеты с увеличенной стреловидностью передней кромки консолей крыла. Одна­ко из 24 959 двухместных Ил-2, полученных ВВС Красной Армии в 1943—1945 гг., крыло «со стрелкой» имели только 11 066, т.е. 44,3% (а если учесть только поступившие до 9 мая 1945 г., то этот процент окажется еще меньшим). Итог подводит ветеран 820-го штурмового авиаполка Н.И.Пургин: «Единственное точное оружие у штурмовика — это пушки, пулеметы, и то лучше по площадям стрелять».
 
Из стрелково-пушечного вооружения Ил-2 (две 20-мм пушки ШВАК (или. 23-мм ВЯ) и два 7,62-мм пулемета ШКАС) наиболее эффективными были, как показала вой­на, пушки. Однако ведение из них прицельного огня за­труднялось (помимо всех вышеперечисленных факторов) еще одним конструктивным недостатком Ил-2 — неудач­ным размещением оружия в крыле. Пушки были установ­лены в нем на большем расстоянии от оси самолета, чем пу­леметы — а ведь чем дальше от этой оси, тем сильнее крыло вибрирует в полете и тем хуже, следовательно, оказывается кучность боя крыльевого оружия, тем большим становится рассеивание пуль или снарядов. Кроме того, чем дальше оружие находится от оси самолета (т.е. от линии прицели­вания), тем большей оказывается ошибка прицеливания.
 
 В общем, отказ С.В.Ильюшина от установки пушек на мес­те пулеметов (т.е. ближе к оси самолета), а пулеметов — на месте пушек снизил эффективность пушечного огня Ил-2 (более, повторяем, действенного, чем пулеметный!) при­мерно в полтора раза. Правда, авиазавод № 381 самостоя­тельно исправил этот просчет ОКБ — но он построил лишь 270 из 36 154 Ил-2...
 
     Переходя к оценке эффективности вооружения и обору­дования Ил-2, подчеркнем прежде всего, что всю войну «горбатые» не имели более или менее удовлетворительных прицельных приспособлений! Как уже отмечалось, прицел ПБП-16, устанавливавшийся на штурмовиках в 1941 г., при общепринятой тогда практике ударов с бреющего полета оказывался практически бесполезен — цель набегала и скрывалась из глаз слишком быстро, чтобы пилот успел воспользоваться этим достаточно сложным прибором. По­этому во фронтовых частях ПБП-16, как правило, снимали и до середины 1942г. целились... на глазок — выпуская по цели пулеметную очередь и доворачивая самолет в зависи­мости от того, куда ложилась трасса (а бомбы сбрасывая по выдержке времени). Для бомбометания с горизонтально­го полета с высот более 50м осенью 1941-го стали пользо­ваться прицельными метками, нанесенными на лобовое стекло фонаря кабины и капот самолета, — но они также «были неудобными в использовании», а главное, «не обес­печивали требуемой точности бомбометания. А с сере­дины 1942-го — когда штурмовики стали практиковать уда­ры с пологого пикирования и когда мог бы пригодиться ПБП-16 — все Ил-2 снабжались в качестве прицела прими­тивным механическим визиром ВВ-1, состоявшим из муш­ки-штыря и перекрестья на лобовом стекле фонаря каби­ны — «подводишь перекрестье под штырь и бросаешь». Хотя Е.Черников и утверждает, что «требуемую точность стрельбы и бомбометания с пологого пикирования ВВ-1 обеспечивал, испытания показали, что точность прицели­вания с помощью этого визира была меньше, чем при использовании коллиматорного прицела ПБП-1 б. «Бомбы сбрасываем «на глазок», по своим ощущениям», «все на ин­туиции»,— откровенно характеризуют бомбометание с Ил-2, оснащенного визиром ВВ-1, воевавшие в 1943—1945 гг. соответственно в 312-м штурмовом авиаполку 233-й штур­мовой авиадивизии и 211-м (затем — 154-й гвардейский) штурмовом авиаполку 307-й штурмовой авиадивизии Н.И.Штангеев и Ю.С.Афанасьев. Даже такую «точечную» цель как паровоз, вторит им сражавшийся в 1944г. в 566-м штурмовом авиаполку 224-й штурмовой авиадивизии Л.С.Дубровский, приходилось бомбить «на глазок»...
 
При бомбометании с горизонтального полета с высот более 50 м, по крайней мере, в 621 -м штурмовом авиаполку 307-й штурмовой авиадивизии еще и в 1944-1945 гг. ис­пользовали в качестве прицела все те же прицельные метки на капоте (а равно сам капот — сбрасывая бомбы в тот мо­мент, когда нос самолета закрывал цель, а выбранный зара­нее в стороне от цели ориентир оказывался в створе дугообразных меток).
 
О том, что бомбометание с Ил-2 продолжало мало чем отличаться от неприцельного, свидетельствует откровен­ное признание воевавшего в 1944—1945 г. в 15-м гвардей­ском штурмовом авиаполку 277-й штурмовой авиадивизии В.Г.Аверьянова: «Правда, настоящего бомбардировочного прицела у штурмовиков не было, но мне кажется, он им и не был нужен. Для чего он? Там некогда прицеливаться! То же относится и к РС — летели, пугали». Выходит, своими бомбами Ил- 2 и в конце войны противника больше пугал? А приведенная выше оценка немецких офицеров-фрон­товиков, согласно которой «положительных успехов» в борьбе с танками «непосредственно на поле боя» «горба­тые» даже в начале 1945 г. добивались лишь «время от вре­мени», — эта оценка станет понятнее, если мы учтем низ­кую в действительности эффективность такого устанавли­вавшегося на части Ил-2 (и всячески превозносимого в советской литературе) оружия как 37-мм пушка НС-37. Точнее, низкую эффективность системы «штурмовик Ил-2 — две пушки НС-37» (около тысячи таких «илов» было выпущено в апреле 1943 — январе 1944 г. специально для борьбы с немецкими танками).
 
Сами по себе бронебойно-зажигательные снаряды пушки НС-37 с дистанции до 500 м могли пробить любые бронелисты распространенных тогда в вермахте самоходных артиллерийских орудий «Мардер II», «Мардер III и «Веспе», а при стрельбе с планирования под углом 5 -10° - и 30- мм бортовые и кормовые листы средних танков Pz-III и Pz-IV и самоходок StuG40, StuGIV, JagdPzIV/70. Кроме того, они выводили из строя любой немецкий танк или самоходку попаданиями в ходовую часть — причиняя по­следней существенные разрушения. Однако вероятность попадания в танк из НС-37 была очень мала. При стрельбе обычным фронтовым способом — с пикирования пол уг­лом 30° с дистанции 300-400 м — по Pz-IV она даже у хорошо подготовленного летчика не превышала 4-7% — так, что для гарантированного поражения одного танка требовалось высылать 15 - 25 Ил-2 (а при средне или слабо подготовленных летчиках — и еще больше). Дело в том, что мощная НС-37 обладала очень большой силой отдачи («когда огонь открываешь, ощущение, что, самолет оста­навливается», после стрельбы «весь самолет начинал дышать, разбалтывался»). Из-за этого «ведущий огонь штурмовик совершал «клевки» в вертикальной плоскости, а по­скольку две подвешенные под крылом пушки стреляли несинхронно, сила отдачи каждой из них еще и поперемен­но разворачивала самолет то влево то вправо. Наводка, естественно, сбивалась и избежать необходимости прицеливаться в ходе атаки заново можно было лишь стреляя короткими очередями по 2-3 снаряда. Но это тоже умень­шало вероятность попадания, а рассеивание снарядов все равно оставалось слишком большим. (При стрельбе же из одной пушки самолет после первого же выстрела разворачивало в сторону этого орудия настолько, что пилот не успевал вновь прицелиться до самого выхода из атаки.) Доба­вим, что целиться на «иле» с НС-37 вообще было непросто: установка под крылом двух тяжелых в массивных обтека­телях орудий обусловила большой разнос масс по размаху крыла, а это сделало «противотанковый» «Ильюшин» весь­ма сложным в пилотировании, В общем, при слабой подго­товке большинства советских летчиков-штурмовиков  Ил-2 с НС-37 как противотанковое средство оказался малоэффективен — почему постановлением Государственного Комитета Обо­роны от 12 ноября 1943 г. и был снят о производства.
 
В борьбе с немецкими танками на поле боя не могли по­мочь и введенные в 1943 с. в арсенал Ил-2 132-мм реактив­ные осколочно-фугасные снаряды РОФС-132, прямым по­паданием выводившие из строя любую бронетехнику вер­махта (танки Pz-III и часть самоходок — даже при разрыве в 3 м от машины!), а главное, обеспечивавшие большую по сравнению с РС-132 кучность стрельбы. Уже во второй половине 1943-го боевые порядки немецких тан­ковых частей стали настолько рассредоточенными, что и при возросшей кучности эффективность применения «эрэсов» против танков осталась неудовлетворительной.
 
Несколько преувеличивалась в советской литературе эффективность и такого противотанкового оружия Ил-2 как появившиеся летом 1943 г. 1,5—2,5 кг кумулятивные противотанковые бомбы ПТАБ-2,5-1,5. Правда, советские конструкторы на этот раз оказались выше всяческих похвал. Одного попадания ПТАБ 2,5-1,5 было достаточно, чтобы вывести из строя (в большинстве случаев — безвозвратно) любой немецкий танк или самоходное орудие - а на борту штурмовика могло поместиться от 192 до 220 таких бомб. При сбрасывании их с горизонтального полета на скорости 340-360 км/ч с высоты 200 м в каждые15 м попадала одна ПТАБ. А так как самые распространенные в 1943т-1945 гг. в вермахте средние танки Рz-IV, Н и 1 и тяжелые Рz-V «Пантера» занимали площадь со­ответственно около 17 и около 23 квадратных метров, один Ил-2 в одном «ходе гарантированно уничтожал ПТАБами все машины этих типов, оказавшиеся в пределах ука­занной полосы! И в первые дни Курской битвы — когда бы­ли впервые применены кумулятивные бомбы — эффективность уларов Ил-2 по танкам действительно значительно возросла. Так, 7 июля 1943 г. два удара 79 самолетов 1-го штурмового авиакорпуса 2-й воздушной армии Воронеж­ского фронта по скоплению техники мотопехотной диви­зии СС «Тотенкопф» в районе Сырцево — Яковлеве (на южном фасе Курской дуги) привели — как показала в тот же день дешифровка фотоснимков поля боя — к поражению более 200 танков, самоходок и бронетранспортеров. Эта цифра, по-видимому, кажется все-таки завышенной, но о безусловном росте в те дни потерь немецких танков от ударов Ил-2 свидетельствует и признание Ф.фон Меллентина, возглавлявшего тогда штаб наступавшего на южном фасе Курской дуги 48-го танкового корпуса вермахта. 5 июля 1943 г., указывает он, в мотопехотной дивизии «Великая Германия» «многие танки стали жертвой советской авиа­ции»; по-видимому, это была работа 291-й штурмовой авиадивизии 2-й воздушной армии, чьи Ил-2 также ис­пользовали кумулятивные бомбы. Не случайно и то, что уже через несколько дней после начала Курской битвы не­мецкие танкисты перешли к значительно более рассредо­точенным походным и предбоевым порядкам.
 
Но вот эти-то новые боевые порядки немецких танко­вых войск и снизили — буквально в самом начале! — эф­фективность применения «горбатыми» ПТАБов сразу в 4— 4,5 раза — так, что она стала лишь в 2—3 раза выше, чем при использовании против танков фугасных бомб. А на сто­янках немецкие танкисты стали располагать свои машины под деревьями, легкими сеточными навесами и устанавли­вать над крышей башни и корпуса легкие металлические сетки. Излишне чувствительный взрыватель ПТАБ сраба­тывал уже при соприкосновении с ветвями и сетками, ку­мулятивная струя ударяла в пустоту — и танк оставался не­вредим... Опыт войны (напомним, что в 1943—1945гг. ре­зультаты ударов Ил-2 уже можно было определять более или менее точно - обследовав район их действий) показал, что и при использовании ПТАБов для гарантированного уничтожения одного немецкого танка после первых дней Курской битвы нужно было выделять уже от 18 до 30 штурмовиков. А поскольку обычная численность вылетавших на боевое задание групп Ил-2 во второй половине 1943— 1945 гг. не превышала 12—36 самолетов (и лишь иногда до­ходила до 50—60), то среднестатистический результат од­ного удара «горбатых» по немецким танкам и в конце вой­ны не должен был превышать 1 - 2 уничтоженных бронеединиц.
 
На эффективности ударов Ил-2 сказывалась и его не­значительная бомбовая нагрузка — нормальная величина которой составляла лишь 400 кг. Она же, как правило, ока­зывалась и максимальной: теоретически эта последняя рав­нялась 600 кг, но оторвать машину с такой нагрузкой от зем­ли могли лишь опытные летчики, а их в советской штурмовой авиации не хватало. Кроме того, многие — некачественно изготовленные или изно­шенные — самолеты 600 кг бомб поднять не могли в прин­ципе. «Мы брали 400 кг бомб, — свидетельствует воевав­ший в 1944—1945 гг. в 15-м гвардейском штурмовом авиа­полку 277-й штурмовой авиадивизии В.Г.Аверьянов, - редко 600 кг — не взлетал...». Кроме того, в отличие от са­мых распространенных немецких «самолетов поля боя» (Ю-87 и ФВ-190) не мог поднимать бомбы калибром свыше 250кг.
 
В общем, состав вооружения Ил-2 «не обеспечивал эф­фективного поражения типовых целей, главным образом, бронетехни».
 
До 1943—1944 гг. эффективность действий Ил-2 снижала и такая, общая для всех советских ВВС, проблема как отсут­ствие надежного радиооборудования. До 1943 г. радиостан­ции устанавливались только на командирских машинах, так что, если «самолет ведущего сбивали или он получал повреждения, все звено оставалось без связи» с землей... Да и «пользоваться рациями было неудобно». «Самолетные радиостанции, — поясняет бывший летчик 504-го штурмо­вого авиаполка И.И.Пстыго, — были скопированы с поле­вых армейских, которые для установления связи требовали довольно длительной настройки. Но ведь летчик не на зем­ле, а в воздухе, ему надо пилотировать самолет. А заодно пульт управления радиостанцией располагался с правой стороны кабины, и управлять самолетом надо было левой рукой». Кроме того, радиостанции давали при работе много помех (в основном из-за отсутствия эффективной металлизации на самолете), «а голоса абонента отчетливо не было слышно»... Все это не позволяло осуществлять своевременное и точное наведение штурмовиков на цель по командам с земли. В итоге атаки «илов» часто запаздыва­ли; не получая с земли информации о начертании передне­го края своих войск, летчики опасались наносить удары вблизи линии боевого соприкосновения, т.е. там, где их поддержка была особенно необходима! (Положение усу­гублялось тем, что советская пехота всю войну, как прави­ло, крайне неохотно обозначала свой передний край раке­тами, трассирующими пулями, белыми полотнищами или цветными дымами, так как боялась демаскировать себя с воздуха и подвергнуться налету немецкой авиации. Меж­ду тем последняя ориентировалась по переднему краю не советских, а своих войск — четко обозначавшемуся ракетами.)
 
Только с 1943—1944 гг. — когда постепенно улучшилось качество радиосвязи, а радиостанции появились на каждом штурмовике — стало возможным эффективно наводить «горбатых» на цель по командам офицера наведения, нахо­дившегося в расположении наземных, войск. Благодаря этому (а также постепенному отлаживанию работы стан­ций наведения) взаимодействие штурмовиков с пехотой и танками в 1944—1945 гг. значительно улучшилось.
 
 
Вообще же по совокупности всех качеств самолета, итогов его применения, эффективности его применения, уровня потерь (а потери штурмовиков Ил-2 были значительно большими, чем тех же немецких Ю-87, для сравнения при битве под Курском 2-я воздушная армия теряла один штурмовик за 16-17 боевых вылетов, а на том же участке фронта 2-я и 77 немецкая пикировочная эскадра один самолет на 153 вылета!) можно сделать неутешительный вывод:
 
эффек­тивность действий советской штурмовой авиации в 1941 — 1945 гг. была значительно ниже, чем изображалось в отече­ственной литературе, выходившей до конца 90-х годов. И вывод Ф. фон Меллентина о том, что эффективность русской авиации не соответствовала ее численности», вполне справедлив и для советских штурмовиков. Оказать заметное влияние на ход боевых действий они смогли толь­ко благодаря тому, что применялись в огромных количест­вах. Да и влияние это заключалось не столько в уничтоже­нии живой силы и техники врага, сколько в изматывании и деморализации подвергавшихся беспрерывным налетам штурмовиков немецких солдат и офицеров.
 
Во-первых, несравненно более низкой, нежели принято считать у нас, была результативность бомбоштурмовых ударов Ил-2. Вольно или невольно отечественные истори­ки и публицисты оказывались здесь жертвами недостовер­ных источников — докладов экипажей, донесений и отче­тов советских авиационных командиров и штабов, показа­ний военнопленных... Эта невысокая результативность станет понятнее, если учесть, что еще одно общее место на­шей литературы — тезис о несравненных якобы боевых ка­чествах штурмовика Ил-2, об идеальной приспособленно­сти этого самолета для непосредственной поддержки войск на поле боя — также является мифом. Неустойчивый, не имевший эффективных прицелов и лишенный возможно­сти наносить удары с крутого пикирования, ильюшинский штурмовик оказался все-таки недостаточно приспособлен­ным для эффективного поражения наземных целей. Пре­подносившееся как главное достоинство Ил-2 бронирова­ние для 1941 — 1945 гг. также было уже недостаточным — и не спасало эти «летающие танки от уничтожения в огром­ных количествах немецкими истребителями и зенитчика­ми. Отнюдь не идеальным «самолетом поля боя» делала Ил-2 и его полудеревянная конструкция — еще больше уменьшавшая боевую живучесть этой машины.


Помимо недостаточно совершенной материальной час­ти, результативность ударов советской штурмовой авиации снижали также многочисленные пороки ее тактики. Ос­новными из них были:
 
а)        предпочтение ударам с пологого пикирования мало­прицельных ударов с бреющего полета;
б)        плохое планирование и боевое обеспечение ударов (в1941-1943тг.);
в)         практика ударов малыми силами (в 1941 — 1943 гг.) и
г)          малое время воздействия на цель в ходе удара (в 1941—1942 гг.).
 
В свою очередь, тактическая слабость советской штур­мовой авиации определялась слабым уровнем подготовки ее командиров — еще в 1943-м откровенно пренебрегавших азами тактического искусства и самоустранявшихся от сколько-нибудь детального планирования ударов.
 
Наконец, невысокую результативность ударов Ил-2 оп­ределяла слабая летная, стрелковая и тактическая выучка рядовых летчиков. Как и в других родах авиации, она была обусловлена прямо-таки преступным отношением совет­ского командования к организации подготовки пилотов: в течение всей войны летчики-штурмовики прибывали на фронт недоученными, а то и вовсе практически необучен­ными. В первом и втором периодах войны слабость подго­товки основной массы пилотов определялась также суще­ствовавшей до середины 1943 г. порочной организацией комплектования фронтовых авиачастей, осложнявшей ввод молодого пополнения в строй и передачу ему боевого опыта.
 
Во-вторых, эффективность действий советской штур­мовой авиации снижала невысокая интенсивность исполь­зования ее многочисленного самолетного парка, обуслов­ленная организационными просчетами советского ко­мандования. Недостаточное умение организовать аэро­дромный маневр, недостаточность материально-техниче­ского обеспечения, а в 1941 — 1942 гг. и невысокая квалифи­кация технического состава штурмовых авиачастей — все это привело к тому, что самолеты Ил-2 использовались в несколько раз менее интенсивно, чем относительно не­многочисленные машины немецкой штурмовой авиа­ции - Ю-87 и ФВ-190Е.
 
В-третьих, эффективность действий Ил-2 нельзя на­звать высокой из-за слишком высокого — гораздо более высокого, чем в немецкой штурмовой авиации, — уровня боевых потерь. Этот уровень отчасти определялся теми же факторами, что и недостаточная результативность уда­ров — тактической неграмотностью советского авиацион­ного командования 1941 —1943гг., слабой летной, стрелко­вой и тактической выучкой пилотов и воздушных стрел­ков — мешавшей им успешно противостоять немецким истребителям и зениткам, — а также не такой уж совершен­ной конструкцией «бронированного штурмовика» Ил-2. Сказывался и высокий уровень подготовки немецких лет­чиков-истребителей и зенитчиков, а в 1941— 1943 гг. и так­тические просчеты советских истребителей, сопровождав­ших штурмовики.
 
Следует отметить, что в ходе войны эффективность дей­ствий советской штурмовой авиации постоянно возрастала благодаря совершенствованию управления действиями штурмовой авиации и тактики штурмовиков и истреби­телей сопровождения, а также — после изменения в сере­дине 1943 г. системы комплектования фронтовых авиачас­тей - улучшению подготовки летчиков-штурмовиков. В 1944—1945гг. «эффективность решения штурмовиками задач непосредственной авиационной поддержки войск по сравнению с 1941—1942 гг. увеличилась примерно в 6—8 раз». Однако уровень 1941 — 1942 годов был настолько низок, что нашу итоговую оценку это обстоятельство не меняет.
 
Заметим, что Ил-2 оказался самым массовым самолетом советских ВВС военных лет - за 1941—1945гг. их было вы­пущено 36 154 экземпляра. В этой связи возникает во­прос: почему СССР продолжали во все возрастающих ко­личествах производить недостаточно эффективный само­лет Ил-2 и фактически взяли курс на частичную замену бомбардировочной авиации авиацией штурмовой? Ведь тот же пикирующий бомбардировщик Пе-2 позволял обес­печить гораздо большую точность бомбометания... В об­щих чертах на это ответил еще командующий ВВС Красной Армии в 1942—1945 гг. А.А.Новиков.
 
 Во-первых, одномо­торный и простой по конструкции штурмовик был проще и дешевле в производстве, чем двухмоторные цельнометал­лические бомбардировщики.
 
 Во-вторых, Ил-2 оказались более всепогодными, чем бомбардировщики: они атакова­ли в основном с малых высот и, следовательно, могли дей­ствовать даже при низкой облачности. Добавим к этому, что Ил-2 - в частности, по сравнению с тем же Пе-2 - был прост в пилотировании; в условиях, когда основная масса фронтовых летчиков была подготовлена весьма слабо, это имело огромное значение... В этих условиях, замечает один из современных авторов, еще большим плюсом станови­лась и дешевизна штурмовика: позволить слабо обученным пилотам гробить дорогие и сложные в производстве Пе-2 было бы слишком накладно.
 

Признания А.А.Новикова и наблюдения современных авторов высвечивают все те же слабые места Советского Союза, которые затрудняли ему ведение воздушной войны против Германии. Это, во-первых, относительная слабость советской авиапромышленности, оказавшейся не в со­стоянии обеспечить выпуск большого количества двух- и многомоторных ударных самолетов. Это, далее, «количест­венное мышление» советского руководства, фактически стремившегося бить врага не умением, а числом - не отно­сительно ограниченным количеством высокоэффективных пикируюших бомбардировщиков с хорошо подготовленными экипажами, а огромными массами недостаточно эффективных, но простых и дешевых самолетов с наспех подготовленными летчиками. Вполне справедливым представляется поэтому замечание М.Павловского о том, что нинемцам, ни англичанам, ни американцам самолет типа Ил-2 (а значит, добавим, и штурмовая авиация в ее советском варианте) нужны, пожалуй, не были.  Например, в руках англо-американских, прекрасно подготовленных пилотов даже неспециализированные самолеты, выполняв­шие функции штурмовиков — истребители «Тайфун», «Темпест», «Мустанг» и «Тандерболт» — оказались эффек­тивнее, чем специально спроектированный штурмовик Ил-2, не говоря уж о немецких пилотах Ю-87 или ФВ-190, о которых речь в другой статье на этом сайте.... В общем, советская штурмовая авиация 1941 - 1945гг.- это плоть от плоти и кровь от крови советской со­циальной, политической и экономической системы, это Советский Союз военных лет в миниатюре.

 

А.Смирнов "Соколы" умытые кровью"

 

 

 

 

Комментарии

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16 
















1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16 

RSS лента комментариев этой записи
Обновить список комментариев

Оставить комментарий


ФИО: (*)
Текст сообщения: (*)