|
Эффективность Ил-2НАСКОЛЬКО ЭФФЕКТИВНЫМ УДАРНЫМ СРЕДСТВОМ БЫЛ ШТУРМОВИК ИЛ-2?
Сейчас, после выхода в свет исследований В.И.Перова и О.В.Растренина, можно уже с уверенностью утверждать, что знаменитый Ил-2 — считавшийся и идеальным «самолетом поля боя» времен Второй мировой войны — был недостаточно приспособлен для эффективного поражения наземных целей. Утверждение это выглядит тем более парадоксальным, что Ил-2 восхвалялся не только отечественными авторами; «с точки зрения многих немецких командиров», он также «выполнял все требования, предъявляемые к самолету-штурмовику, и часто рассматривался ими как идеальное боевое средство для атак по малоразмерным наземным целям в прифронтовой полосе». Однако из контекста, в котором приводится это мнение, видно, что речь шла не столько о конкретной машине Ил-2, сколько о советской концепции самолета-штурмовика — относительно тихоходного, но хорошо забронированного... Кроме того, немецкие офицеры не воевали на Ил-2 и о многих его недостатках не могли знать по определению. Несовершенство штурмовика Ил-2 как ударного средства было обусловлено не только несовершенством его вооружения и оборудования, но и недостатками конструкции собственно самолета - носителя оружия. Начать с того, что она была не приспособлена для выполнения атак с пикирования под углом более 30°. Вопреки распространенным еще недавно в литературе представлениям, пикировать и под углом 60° и даже отвесно Ил-2 мог, но наносить в таком пике прицельный удар не позволял. На этом режиме он становился слишком сложен в пилотировании; кроме того, его планер не обладал достаточным запасом прочности, чтобы уверенно выдерживать напор воздуха на большой скорости, развиваемой в крутом пикировании. Уже при угле пикирования около 40° Ил-2 начинал «слегка дрожать», а при углах, близких к 90°, его просто «трясло». Поэтому, хотя, по крайней мере, в 312-м штурмовом авиаполку 233-й штурмовой авиадивизии и бомбили с пикирования под углом около 40°, а в 621-м штурмовом авиаполку 307-й штурмовой авиадивизии даже под углом 50 градусов, большого распространения эта практика получить не могла.
Конечно, в этом вряд ли можно винить С.В.Ильюшина. Ведь, проектируя Ил-2, он исходил из общепринятых перед войной в СССР представлений о тактике штурмовой авиации, в соответствии с которыми штурмовики должны были атаковывать с бреющего полета — т.е. с планирования под очень небольшим углом. Но, так или иначе, не способный бомбить с крутого пикирования Ил-2 оказался не в состоянии обеспечить высокую точность бомбометания (которой, в частности, отличался основной немецкий «самолет поля боя - пикирующий бомбардировщик Ю-87). Ведь чем больше угол пикирования самолета, тем в большей степени траектория сброшенной бомбы совпадает с линией прицеливания... Не случайно, характеризуя советскую штурмовую авиацию времен войны, немецкий генштабист Э.Миддельдорф прежде всего подчеркивал, что она делала ставку не на «подавление или уничтожение отдельных объектов прицельным огнем», а на стрельбу и бомбометание «по площадям». Уже поэтому для нанесения немецким войскам «существенного урона требовалось применение очень большого количества Ил-2! «Немецкая авиация, наоборот, пикируя с больших высот, наносила удары по отдельным «точечным» целям».
 Из-за неспособности прицельно атаковать с крутого пикирования Ил-2 не только в 1941-м, но и в 1942 — первой половине 1943 г. (когда они стали наносить удары не только с бреющего полета, но и с пикирования) не могли успешно использовать против главной ударной силы вермахта – танков и свое наиболее точное оружие - пушки. Из 20-мм ШВАК и 23-мм ВЯ с их предельной бронепробиваемостью 15 мм у большинства немецких танков 1942 — первой половины 1943 г. можно было пробить либо только крышу башни и моторного отделения (у Pz-III), либо только крышу моторного отделения (у Pz-IV). Поражение же снарядом ШБАК или ВЯ ходовой части (в 42-м штурмовики стали заходить на танковые колонны уже не только спереди или сзади, но и сбоку) существенного вреда танку не причиняло. Даже при разрушении реактивным снарядом ленивца и одного опорного катка, отмечалось в отчетах НИПАВ, не только средние Pz-III, но и легкие Pz-II «сохраняют возможность движения». Таким образом, для того чтобы уничтожить в 1942 — первой половине 1943 г. немецкий танк пушечным огнем, «горбатому» на него нужно было пикировать. Но пикировать - чтобы снаряды не рикошетировали от горизонтальных бронелистов - под углом не менее 40° - а не 25-30°, как приходилось пилотам Ил-2...(Правда, В.Швабедиссен указывает, что в 1942— 1943 гг. «Илы» стреляли по танкам, как правило, с крутого пикирования — однако советские источники этого не подтверждают. По В.И.Перову и О.В.Растренину, типовым способом ведения пушечного огня (уже из более мощных НС-37) по танку в советской штурмовой авиации еще и в 1943-м оставалась стрельба с пикирования под углом 30 градусов.)
Как явствует из приведенных выше слов Э. Миддельдорфа, неприцельным, ведшимся скорее по площадям было, с точки зрения немцев, не только бомбометание, но и пулеметно-пушечный огонь Ил-2. Помимо слабой подготовки пилотов, тактических просчетов и несовершенства прицельных приспособлений, здесь сказался и такой конструктивный недостаток самолета Ил-2 как чрезмерно задняя центровка. Из-за нее «горбатый» отличался недостаточной продольной устойчивостью. А это увеличивало рассеивание пуль и снарядов при стрельбе, затрудняло прицеливание, введение в него боковых поправок, удерживание линии визирования цели во время стрельбы — словом, уменьшало прицельность (и, соответственно, эффективность) огня. Особенно неустойчивыми были двухместные «илы», выпускавшиеся в конце 1942 — начале 1944г.: из-за установки кабины стрелка центровка их еще больше сдвинулась назад. Улучшить продольную устойчивость Ил-2 удалось только весной 1944-го, когда на фронт стали поступать самолеты с увеличенной стреловидностью передней кромки консолей крыла. Однако из 24 959 двухместных Ил-2, полученных ВВС Красной Армии в 1943—1945 гг., крыло «со стрелкой» имели только 11 066, т.е. 44,3% (а если учесть только поступившие до 9 мая 1945 г., то этот процент окажется еще меньшим). Итог подводит ветеран 820-го штурмового авиаполка Н.И.Пургин: «Единственное точное оружие у штурмовика — это пушки, пулеметы, и то лучше по площадям стрелять».
Из стрелково-пушечного вооружения Ил-2 (две 20-мм пушки ШВАК (или. 23-мм ВЯ) и два 7,62-мм пулемета ШКАС) наиболее эффективными были, как показала война, пушки. Однако ведение из них прицельного огня затруднялось (помимо всех вышеперечисленных факторов) еще одним конструктивным недостатком Ил-2 — неудачным размещением оружия в крыле. Пушки были установлены в нем на большем расстоянии от оси самолета, чем пулеметы — а ведь чем дальше от этой оси, тем сильнее крыло вибрирует в полете и тем хуже, следовательно, оказывается кучность боя крыльевого оружия, тем большим становится рассеивание пуль или снарядов. Кроме того, чем дальше оружие находится от оси самолета (т.е. от линии прицеливания), тем большей оказывается ошибка прицеливания.
В общем, отказ С.В.Ильюшина от установки пушек на месте пулеметов (т.е. ближе к оси самолета), а пулеметов — на месте пушек снизил эффективность пушечного огня Ил-2 (более, повторяем, действенного, чем пулеметный!) примерно в полтора раза. Правда, авиазавод № 381 самостоятельно исправил этот просчет ОКБ — но он построил лишь 270 из 36 154 Ил-2...
Переходя к оценке эффективности вооружения и оборудования Ил-2, подчеркнем прежде всего, что всю войну «горбатые» не имели более или менее удовлетворительных прицельных приспособлений! Как уже отмечалось, прицел ПБП-16, устанавливавшийся на штурмовиках в 1941 г., при общепринятой тогда практике ударов с бреющего полета оказывался практически бесполезен — цель набегала и скрывалась из глаз слишком быстро, чтобы пилот успел воспользоваться этим достаточно сложным прибором. Поэтому во фронтовых частях ПБП-16, как правило, снимали и до середины 1942г. целились... на глазок — выпуская по цели пулеметную очередь и доворачивая самолет в зависимости от того, куда ложилась трасса (а бомбы сбрасывая по выдержке времени). Для бомбометания с горизонтального полета с высот более 50м осенью 1941-го стали пользоваться прицельными метками, нанесенными на лобовое стекло фонаря кабины и капот самолета, — но они также «были неудобными в использовании», а главное, «не обеспечивали требуемой точности бомбометания. А с середины 1942-го — когда штурмовики стали практиковать удары с пологого пикирования и когда мог бы пригодиться ПБП-16 — все Ил-2 снабжались в качестве прицела примитивным механическим визиром ВВ-1, состоявшим из мушки-штыря и перекрестья на лобовом стекле фонаря кабины — «подводишь перекрестье под штырь и бросаешь». Хотя Е.Черников и утверждает, что «требуемую точность стрельбы и бомбометания с пологого пикирования ВВ-1 обеспечивал, испытания показали, что точность прицеливания с помощью этого визира была меньше, чем при использовании коллиматорного прицела ПБП-1 б. «Бомбы сбрасываем «на глазок», по своим ощущениям», «все на интуиции»,— откровенно характеризуют бомбометание с Ил-2, оснащенного визиром ВВ-1, воевавшие в 1943—1945 гг. соответственно в 312-м штурмовом авиаполку 233-й штурмовой авиадивизии и 211-м (затем — 154-й гвардейский) штурмовом авиаполку 307-й штурмовой авиадивизии Н.И.Штангеев и Ю.С.Афанасьев. Даже такую «точечную» цель как паровоз, вторит им сражавшийся в 1944г. в 566-м штурмовом авиаполку 224-й штурмовой авиадивизии Л.С.Дубровский, приходилось бомбить «на глазок»...
 При бомбометании с горизонтального полета с высот более 50 м, по крайней мере, в 621 -м штурмовом авиаполку 307-й штурмовой авиадивизии еще и в 1944-1945 гг. использовали в качестве прицела все те же прицельные метки на капоте (а равно сам капот — сбрасывая бомбы в тот момент, когда нос самолета закрывал цель, а выбранный заранее в стороне от цели ориентир оказывался в створе дугообразных меток).
О том, что бомбометание с Ил-2 продолжало мало чем отличаться от неприцельного, свидетельствует откровенное признание воевавшего в 1944—1945 г. в 15-м гвардейском штурмовом авиаполку 277-й штурмовой авиадивизии В.Г.Аверьянова: «Правда, настоящего бомбардировочного прицела у штурмовиков не было, но мне кажется, он им и не был нужен. Для чего он? Там некогда прицеливаться! То же относится и к РС — летели, пугали». Выходит, своими бомбами Ил- 2 и в конце войны противника больше пугал? А приведенная выше оценка немецких офицеров-фронтовиков, согласно которой «положительных успехов» в борьбе с танками «непосредственно на поле боя» «горбатые» даже в начале 1945 г. добивались лишь «время от времени», — эта оценка станет понятнее, если мы учтем низкую в действительности эффективность такого устанавливавшегося на части Ил-2 (и всячески превозносимого в советской литературе) оружия как 37-мм пушка НС-37. Точнее, низкую эффективность системы «штурмовик Ил-2 — две пушки НС-37» (около тысячи таких «илов» было выпущено в апреле 1943 — январе 1944 г. специально для борьбы с немецкими танками).
Сами по себе бронебойно-зажигательные снаряды пушки НС-37 с дистанции до 500 м могли пробить любые бронелисты распространенных тогда в вермахте самоходных артиллерийских орудий «Мардер II», «Мардер III и «Веспе», а при стрельбе с планирования под углом 5 -10° - и 30- мм бортовые и кормовые листы средних танков Pz-III и Pz-IV и самоходок StuG40, StuGIV, JagdPzIV/70. Кроме того, они выводили из строя любой немецкий танк или самоходку попаданиями в ходовую часть — причиняя последней существенные разрушения. Однако вероятность попадания в танк из НС-37 была очень мала. При стрельбе обычным фронтовым способом — с пикирования пол углом 30° с дистанции 300-400 м — по Pz-IV она даже у хорошо подготовленного летчика не превышала 4-7% — так, что для гарантированного поражения одного танка требовалось высылать 15 - 25 Ил-2 (а при средне или слабо подготовленных летчиках — и еще больше). Дело в том, что мощная НС-37 обладала очень большой силой отдачи («когда огонь открываешь, ощущение, что, самолет останавливается», после стрельбы «весь самолет начинал дышать, разбалтывался»). Из-за этого «ведущий огонь штурмовик совершал «клевки» в вертикальной плоскости, а поскольку две подвешенные под крылом пушки стреляли несинхронно, сила отдачи каждой из них еще и попеременно разворачивала самолет то влево то вправо. Наводка, естественно, сбивалась и избежать необходимости прицеливаться в ходе атаки заново можно было лишь стреляя короткими очередями по 2-3 снаряда. Но это тоже уменьшало вероятность попадания, а рассеивание снарядов все равно оставалось слишком большим. (При стрельбе же из одной пушки самолет после первого же выстрела разворачивало в сторону этого орудия настолько, что пилот не успевал вновь прицелиться до самого выхода из атаки.) Добавим, что целиться на «иле» с НС-37 вообще было непросто: установка под крылом двух тяжелых в массивных обтекателях орудий обусловила большой разнос масс по размаху крыла, а это сделало «противотанковый» «Ильюшин» весьма сложным в пилотировании, В общем, при слабой подготовке большинства советских летчиков-штурмовиков Ил-2 с НС-37 как противотанковое средство оказался малоэффективен — почему постановлением Государственного Комитета Обороны от 12 ноября 1943 г. и был снят о производства.
 В борьбе с немецкими танками на поле боя не могли помочь и введенные в 1943 с. в арсенал Ил-2 132-мм реактивные осколочно-фугасные снаряды РОФС-132, прямым попаданием выводившие из строя любую бронетехнику вермахта (танки Pz-III и часть самоходок — даже при разрыве в 3 м от машины!), а главное, обеспечивавшие большую по сравнению с РС-132 кучность стрельбы. Уже во второй половине 1943-го боевые порядки немецких танковых частей стали настолько рассредоточенными, что и при возросшей кучности эффективность применения «эрэсов» против танков осталась неудовлетворительной.
Несколько преувеличивалась в советской литературе эффективность и такого противотанкового оружия Ил-2 как появившиеся летом 1943 г. 1,5—2,5 кг кумулятивные противотанковые бомбы ПТАБ-2,5-1,5. Правда, советские конструкторы на этот раз оказались выше всяческих похвал. Одного попадания ПТАБ 2,5-1,5 было достаточно, чтобы вывести из строя (в большинстве случаев — безвозвратно) любой немецкий танк или самоходное орудие - а на борту штурмовика могло поместиться от 192 до 220 таких бомб. При сбрасывании их с горизонтального полета на скорости 340-360 км/ч с высоты 200 м в каждые15 м попадала одна ПТАБ. А так как самые распространенные в 1943т-1945 гг. в вермахте средние танки Рz-IV, Н и 1 и тяжелые Рz-V «Пантера» занимали площадь соответственно около 17 и около 23 квадратных метров, один Ил-2 в одном «ходе гарантированно уничтожал ПТАБами все машины этих типов, оказавшиеся в пределах указанной полосы! И в первые дни Курской битвы — когда были впервые применены кумулятивные бомбы — эффективность уларов Ил-2 по танкам действительно значительно возросла. Так, 7 июля 1943 г. два удара 79 самолетов 1-го штурмового авиакорпуса 2-й воздушной армии Воронежского фронта по скоплению техники мотопехотной дивизии СС «Тотенкопф» в районе Сырцево — Яковлеве (на южном фасе Курской дуги) привели — как показала в тот же день дешифровка фотоснимков поля боя — к поражению более 200 танков, самоходок и бронетранспортеров. Эта цифра, по-видимому, кажется все-таки завышенной, но о безусловном росте в те дни потерь немецких танков от ударов Ил-2 свидетельствует и признание Ф.фон Меллентина, возглавлявшего тогда штаб наступавшего на южном фасе Курской дуги 48-го танкового корпуса вермахта. 5 июля 1943 г., указывает он, в мотопехотной дивизии «Великая Германия» «многие танки стали жертвой советской авиации»; по-видимому, это была работа 291-й штурмовой авиадивизии 2-й воздушной армии, чьи Ил-2 также использовали кумулятивные бомбы. Не случайно и то, что уже через несколько дней после начала Курской битвы немецкие танкисты перешли к значительно более рассредоточенным походным и предбоевым порядкам.
Но вот эти-то новые боевые порядки немецких танковых войск и снизили — буквально в самом начале! — эффективность применения «горбатыми» ПТАБов сразу в 4— 4,5 раза — так, что она стала лишь в 2—3 раза выше, чем при использовании против танков фугасных бомб. А на стоянках немецкие танкисты стали располагать свои машины под деревьями, легкими сеточными навесами и устанавливать над крышей башни и корпуса легкие металлические сетки. Излишне чувствительный взрыватель ПТАБ срабатывал уже при соприкосновении с ветвями и сетками, кумулятивная струя ударяла в пустоту — и танк оставался невредим... Опыт войны (напомним, что в 1943—1945гг. результаты ударов Ил-2 уже можно было определять более или менее точно - обследовав район их действий) показал, что и при использовании ПТАБов для гарантированного уничтожения одного немецкого танка после первых дней Курской битвы нужно было выделять уже от 18 до 30 штурмовиков. А поскольку обычная численность вылетавших на боевое задание групп Ил-2 во второй половине 1943— 1945 гг. не превышала 12—36 самолетов (и лишь иногда доходила до 50—60), то среднестатистический результат одного удара «горбатых» по немецким танкам и в конце войны не должен был превышать 1 - 2 уничтоженных бронеединиц.
На эффективности ударов Ил-2 сказывалась и его незначительная бомбовая нагрузка — нормальная величина которой составляла лишь 400 кг. Она же, как правило, оказывалась и максимальной: теоретически эта последняя равнялась 600 кг, но оторвать машину с такой нагрузкой от земли могли лишь опытные летчики, а их в советской штурмовой авиации не хватало. Кроме того, многие — некачественно изготовленные или изношенные — самолеты 600 кг бомб поднять не могли в принципе. «Мы брали 400 кг бомб, — свидетельствует воевавший в 1944—1945 гг. в 15-м гвардейском штурмовом авиаполку 277-й штурмовой авиадивизии В.Г.Аверьянов, - редко 600 кг — не взлетал...». Кроме того, в отличие от самых распространенных немецких «самолетов поля боя» (Ю-87 и ФВ-190) не мог поднимать бомбы калибром свыше 250кг.
В общем, состав вооружения Ил-2 «не обеспечивал эффективного поражения типовых целей, главным образом, бронетехни».
 До 1943—1944 гг. эффективность действий Ил-2 снижала и такая, общая для всех советских ВВС, проблема как отсутствие надежного радиооборудования. До 1943 г. радиостанции устанавливались только на командирских машинах, так что, если «самолет ведущего сбивали или он получал повреждения, все звено оставалось без связи» с землей... Да и «пользоваться рациями было неудобно». «Самолетные радиостанции, — поясняет бывший летчик 504-го штурмового авиаполка И.И.Пстыго, — были скопированы с полевых армейских, которые для установления связи требовали довольно длительной настройки. Но ведь летчик не на земле, а в воздухе, ему надо пилотировать самолет. А заодно пульт управления радиостанцией располагался с правой стороны кабины, и управлять самолетом надо было левой рукой». Кроме того, радиостанции давали при работе много помех (в основном из-за отсутствия эффективной металлизации на самолете), «а голоса абонента отчетливо не было слышно»... Все это не позволяло осуществлять своевременное и точное наведение штурмовиков на цель по командам с земли. В итоге атаки «илов» часто запаздывали; не получая с земли информации о начертании переднего края своих войск, летчики опасались наносить удары вблизи линии боевого соприкосновения, т.е. там, где их поддержка была особенно необходима! (Положение усугублялось тем, что советская пехота всю войну, как правило, крайне неохотно обозначала свой передний край ракетами, трассирующими пулями, белыми полотнищами или цветными дымами, так как боялась демаскировать себя с воздуха и подвергнуться налету немецкой авиации. Между тем последняя ориентировалась по переднему краю не советских, а своих войск — четко обозначавшемуся ракетами.)
Только с 1943—1944 гг. — когда постепенно улучшилось качество радиосвязи, а радиостанции появились на каждом штурмовике — стало возможным эффективно наводить «горбатых» на цель по командам офицера наведения, находившегося в расположении наземных, войск. Благодаря этому (а также постепенному отлаживанию работы станций наведения) взаимодействие штурмовиков с пехотой и танками в 1944—1945 гг. значительно улучшилось.
Вообще же по совокупности всех качеств самолета, итогов его применения, эффективности его применения, уровня потерь (а потери штурмовиков Ил-2 были значительно большими, чем тех же немецких Ю-87, для сравнения при битве под Курском 2-я воздушная армия теряла один штурмовик за 16-17 боевых вылетов, а на том же участке фронта 2-я и 77 немецкая пикировочная эскадра один самолет на 153 вылета!) можно сделать неутешительный вывод:
эффективность действий советской штурмовой авиации в 1941 — 1945 гг. была значительно ниже, чем изображалось в отечественной литературе, выходившей до конца 90-х годов. И вывод Ф. фон Меллентина о том, что эффективность русской авиации не соответствовала ее численности», вполне справедлив и для советских штурмовиков. Оказать заметное влияние на ход боевых действий они смогли только благодаря тому, что применялись в огромных количествах. Да и влияние это заключалось не столько в уничтожении живой силы и техники врага, сколько в изматывании и деморализации подвергавшихся беспрерывным налетам штурмовиков немецких солдат и офицеров.
Во-первых, несравненно более низкой, нежели принято считать у нас, была результативность бомбоштурмовых ударов Ил-2. Вольно или невольно отечественные историки и публицисты оказывались здесь жертвами недостоверных источников — докладов экипажей, донесений и отчетов советских авиационных командиров и штабов, показаний военнопленных... Эта невысокая результативность станет понятнее, если учесть, что еще одно общее место нашей литературы — тезис о несравненных якобы боевых качествах штурмовика Ил-2, об идеальной приспособленности этого самолета для непосредственной поддержки войск на поле боя — также является мифом. Неустойчивый, не имевший эффективных прицелов и лишенный возможности наносить удары с крутого пикирования, ильюшинский штурмовик оказался все-таки недостаточно приспособленным для эффективного поражения наземных целей. Преподносившееся как главное достоинство Ил-2 бронирование для 1941 — 1945 гг. также было уже недостаточным — и не спасало эти «летающие танки от уничтожения в огромных количествах немецкими истребителями и зенитчиками. Отнюдь не идеальным «самолетом поля боя» делала Ил-2 и его полудеревянная конструкция — еще больше уменьшавшая боевую живучесть этой машины.
Помимо недостаточно совершенной материальной части, результативность ударов советской штурмовой авиации снижали также многочисленные пороки ее тактики. Основными из них были:
а) предпочтение ударам с пологого пикирования малоприцельных ударов с бреющего полета;
б) плохое планирование и боевое обеспечение ударов (в1941-1943тг.);
в) практика ударов малыми силами (в 1941 — 1943 гг.) и
г) малое время воздействия на цель в ходе удара (в 1941—1942 гг.).
В свою очередь, тактическая слабость советской штурмовой авиации определялась слабым уровнем подготовки ее командиров — еще в 1943-м откровенно пренебрегавших азами тактического искусства и самоустранявшихся от сколько-нибудь детального планирования ударов.
Наконец, невысокую результативность ударов Ил-2 определяла слабая летная, стрелковая и тактическая выучка рядовых летчиков. Как и в других родах авиации, она была обусловлена прямо-таки преступным отношением советского командования к организации подготовки пилотов: в течение всей войны летчики-штурмовики прибывали на фронт недоученными, а то и вовсе практически необученными. В первом и втором периодах войны слабость подготовки основной массы пилотов определялась также существовавшей до середины 1943 г. порочной организацией комплектования фронтовых авиачастей, осложнявшей ввод молодого пополнения в строй и передачу ему боевого опыта.
Во-вторых, эффективность действий советской штурмовой авиации снижала невысокая интенсивность использования ее многочисленного самолетного парка, обусловленная организационными просчетами советского командования. Недостаточное умение организовать аэродромный маневр, недостаточность материально-технического обеспечения, а в 1941 — 1942 гг. и невысокая квалификация технического состава штурмовых авиачастей — все это привело к тому, что самолеты Ил-2 использовались в несколько раз менее интенсивно, чем относительно немногочисленные машины немецкой штурмовой авиации - Ю-87 и ФВ-190Е.
В-третьих, эффективность действий Ил-2 нельзя назвать высокой из-за слишком высокого — гораздо более высокого, чем в немецкой штурмовой авиации, — уровня боевых потерь. Этот уровень отчасти определялся теми же факторами, что и недостаточная результативность ударов — тактической неграмотностью советского авиационного командования 1941 —1943гг., слабой летной, стрелковой и тактической выучкой пилотов и воздушных стрелков — мешавшей им успешно противостоять немецким истребителям и зениткам, — а также не такой уж совершенной конструкцией «бронированного штурмовика» Ил-2. Сказывался и высокий уровень подготовки немецких летчиков-истребителей и зенитчиков, а в 1941— 1943 гг. и тактические просчеты советских истребителей, сопровождавших штурмовики.
Следует отметить, что в ходе войны эффективность действий советской штурмовой авиации постоянно возрастала благодаря совершенствованию управления действиями штурмовой авиации и тактики штурмовиков и истребителей сопровождения, а также — после изменения в середине 1943 г. системы комплектования фронтовых авиачастей - улучшению подготовки летчиков-штурмовиков. В 1944—1945гг. «эффективность решения штурмовиками задач непосредственной авиационной поддержки войск по сравнению с 1941—1942 гг. увеличилась примерно в 6—8 раз». Однако уровень 1941 — 1942 годов был настолько низок, что нашу итоговую оценку это обстоятельство не меняет.
Заметим, что Ил-2 оказался самым массовым самолетом советских ВВС военных лет - за 1941—1945гг. их было выпущено 36 154 экземпляра. В этой связи возникает вопрос: почему СССР продолжали во все возрастающих количествах производить недостаточно эффективный самолет Ил-2 и фактически взяли курс на частичную замену бомбардировочной авиации авиацией штурмовой? Ведь тот же пикирующий бомбардировщик Пе-2 позволял обеспечить гораздо большую точность бомбометания... В общих чертах на это ответил еще командующий ВВС Красной Армии в 1942—1945 гг. А.А.Новиков.
 Во-первых, одномоторный и простой по конструкции штурмовик был проще и дешевле в производстве, чем двухмоторные цельнометаллические бомбардировщики.
Во-вторых, Ил-2 оказались более всепогодными, чем бомбардировщики: они атаковали в основном с малых высот и, следовательно, могли действовать даже при низкой облачности. Добавим к этому, что Ил-2 - в частности, по сравнению с тем же Пе-2 - был прост в пилотировании; в условиях, когда основная масса фронтовых летчиков была подготовлена весьма слабо, это имело огромное значение... В этих условиях, замечает один из современных авторов, еще большим плюсом становилась и дешевизна штурмовика: позволить слабо обученным пилотам гробить дорогие и сложные в производстве Пе-2 было бы слишком накладно.
Признания А.А.Новикова и наблюдения современных авторов высвечивают все те же слабые места Советского Союза, которые затрудняли ему ведение воздушной войны против Германии. Это, во-первых, относительная слабость советской авиапромышленности, оказавшейся не в состоянии обеспечить выпуск большого количества двух- и многомоторных ударных самолетов. Это, далее, «количественное мышление» советского руководства, фактически стремившегося бить врага не умением, а числом - не относительно ограниченным количеством высокоэффективных пикируюших бомбардировщиков с хорошо подготовленными экипажами, а огромными массами недостаточно эффективных, но простых и дешевых самолетов с наспех подготовленными летчиками. Вполне справедливым представляется поэтому замечание М.Павловского о том, что нинемцам, ни англичанам, ни американцам самолет типа Ил-2 (а значит, добавим, и штурмовая авиация в ее советском варианте) нужны, пожалуй, не были. Например, в руках англо-американских, прекрасно подготовленных пилотов даже неспециализированные самолеты, выполнявшие функции штурмовиков — истребители «Тайфун», «Темпест», «Мустанг» и «Тандерболт» — оказались эффективнее, чем специально спроектированный штурмовик Ил-2, не говоря уж о немецких пилотах Ю-87 или ФВ-190, о которых речь в другой статье на этом сайте.... В общем, советская штурмовая авиация 1941 - 1945гг.- это плоть от плоти и кровь от крови советской социальной, политической и экономической системы, это Советский Союз военных лет в миниатюре.
А.Смирнов "Соколы" умытые кровью"
 RSS лента комментариев этой записи Обновить список комментариев Оставить комментарий
|
